...И ответствовал им мессия: «ШО?»
Нет свободы прессы, если в нынешних всеми осознаваемых реалиях катастрофического бардака, когда неуправляемая страна трещит по швам, Ющенко ходит на встречу с прессой, как на приятную прогулку. И под квакерские аплодисменты своей патронажной службы с Банковой учит журналистов Родину любить. Ну?
Столько, говорит, приоритетных тем, а «где мы, журналисты»? Ага.
«...И сказал им мессия: «Ответьте — кто, говорите вы, есть Я?»
...И ответили они: «Ты — эсхатологическая манифестация основы нашего бытия, явленное нам онтологическое основание контекста самой нашей сущности.»
...И ответствовал им мессия: «ШО?»
Да. И сказал нечто почти евангелистическое наш Президент: «Слабый журналист будет жить в деталях, сильный журналист будет жить в приоритетах».
Вообще-то в деталях, как широко известно, прячется дьявол…
Но нет свободы прессы, основы демократических основ. И Ющенко здесь ни при чем. И не потому, что он у нас нигде ни при чем.
А потому, что такая пресса. Наследственность рабьего нутра которой сильнее, чем благоприобретенные по случаю и обстоятельствам некоторые общечеловеческие черты.
«Управляемая свобода» прессы в неуправляемой стране — это еще страшнее, чем полная несвобода в режиме.
И не надо бы, к слову, Ющенке ни в каком контексте риторически восклицать — мы-де, что, хуже режима Кучмы?!
Хуже. Потому что страна — без руля и ветрил — все равно неизбежно и обреченно движется к захвату кучморежимной, самой заповедной ордой, но уже не сопротивляясь, без веры, без надежды и с дискредитированными идеалами Майдана — демократии и свободы.
Не, ну Виктор наш Андреевич на своей пресс-конференции водил козу полтора часа, занимая время своими небесспорными философствованиями на две-три темы, так что будем считать, что осталось неясным, насколько все-таки несвободна наша свободная пресса.
И хотела ли она (но просто не смогла) задать Президенту те вопросы, которых он хотел бы избежать.
Например. От кого конкретно исходило политическое решение ничего не менять в плановой подготовке к украино-американским учениям в Крыму, несмотря на взрывоопасную ситуацию и отсутствие необходимых формальностей?
Кто, когда и как информировал Президента о прогнозируемых последствиях неосторожных действий центральной власти в Крыму, переживающем дежавю пророссийского обострения в осложненной «витрянкой» и «донно-региональной» опухолью форме?
Если же всю информацию Президент получил после того, как грянуло, то что — пчелы, глечики, телеги — мешало и мешает ему заниматься госделами и вовремя встречаться с ответственными за разные сферы этих дел главами госведомств?
Видит ли Президент свою вину в том, что заложниками «феодосийской» ситуации стали министр обороны Гриценко и министр иностранных дел Тарасюк, которые последовательно и публично реализуют провозглашенный Украиной внешнеполитический курс?
Ощущает ли Президент свою личную ответственность за происходящее стране — вокруг «НАТОвской» темы, языкового сепаратизма и региональных бунтов Советов?
Считает ли этот разгул итогом своего бездарного правления?
Считает ли Президент личной оплеухой подоспевшее прямо в разгар его теоретизирования перед прессой решение крымского Верховного Совета о «территории без НАТО» — при том, что Ющенко благословлял крымских деятелей на царствование по согласованию с Януковичем?
Понимает ли Президент, что в крымских условиях от его сепаратных переговоров с Януковичем (да и от принятого в объятия спикера Гриценко, обещавшего, что Крым никогда не будет «пятой колонной»), уже мало что зависит?
Не считает ли Президент опасным заблуждением мантры МИДа и свои собственные — об исключительно заказном и проплаченном внешними силами характере феодосийских и в целом крымских событий, как проявлениях «маргинальных» сил?
Отдает ли Президент себе отчет в том, что уже разгоревшаяся из тления «антинатовская» — то есть, родная пророссийская идея — с новой силой овладела крымскими массами?
А силовой вариант укрощения автономии, предусмотренный решениями СНБО, и разумный, быть может, в условиях сильной власти, в нашем случае может закончиться «миротворцами» из Севастополя?
Видел ли Президент глаза этих ряженых казаков (бывших еще вчера строителями, водителями, рабочими и безработными), берущих в облогу крымские полигоны? Я такие видела — в Приднестровье, в первые дни войны…
Видит ли Президент связь между собственными неуклюжими играми вокруг коалиции, убийственно для страны затянувшими процесс ее создания — и степенью того необратимого разноса, в который вошла Украина?
И, наконец, каким надо быть козлом, чтоб не понимать: каждый день (час!) промедления в послевыборном восстановлении «оранжевой команды» работал и работает на демонстрацию внешним и внутренним «доброжелателям» абсолютной неспособности Президента Ющенко к управлению страной, по сути выходящей из его подчинения. Что и активизировало как внутренние, так и внешние усилия заклятых друзей Украины.
Так неужели это тот тяжелый случай, когда отсутствие государственного разума не компенсируется даже инстинктом самосохранения?..
И, кстати, в продолжение как бы крымской темы: стоит ли Президенту так опрометчиво извещать мировое сообщество о том, что с целью расширения транзитных возможностей Украины будет построен Крымский морской транспортно-промышленный комплекс «Донузлав»?
Он не будет построен. Крым не даст. Не даст устроить вместо курортной зоны — промышленную, угробляющую детский Евпаторийский курорт.
Хорошо ли это, что Президент крымскую географию знает только по дворцам и историческим плато под улики?
Ну, еще можно было бы спрашивать про непонятные долги «Нефтегаза» — 600 млн. долларов, на возврат которых опять берутся кредиты, за которые чем и кто будет рассчитываться?
И заодно — стоит ли Президенту после афер Ивченко с компанией, которые в правовом государстве, при некоррумпированной власти квалифицировались бы как преступление против народа, так настаивать, что «только патриоты могут профессионально исполнять свои обязанности»?..
Не получив ответа на все эти незаданные вопросы, наша свободная пресса вечером того же дня отправилась на президентский прием в Мариинский дворец — праздновать День журналиста. А чего, по-честному, празднуем? На радостях, что новая власть не убивает нас? И мать её, что убивает страну?
Ну, пир во время чумы — впервой, что ли?
А коалиция — ну что коалиция… Хотя тоже интересно, считает ли Президент правильным и логичным, что БЮТ и СПУ, справедливо настаивая на Юлином премьерстве без права вето, одновременно налагают это вето на право НСНУ выдвигать в спикеры хоть Пороха?
И как оно вообще Президенту — Петечка в главном (фактически) кресле пореформенной страны? Любопытно.
Но с коалиционными-то вопросами, видимо, никогда не поздно. Процесс, похоже, вошел в режим вечного двигателя.
Мороз, может, и готов уступить свой «принцип» по НАТО в обмен на спикерский пост, да пока не видно — кто ж ему даст…
Народ, кажется, уже в стадии «всё по барабану». Но это — не самый плохой вариант. Бывает хуже.
О, про коалицию. Приходит Вовочка в школу. Учительница спрашивает: «Вовочка, почему ты так сильно опоздал? — А у нас дедушка умер. — Ай-яй-яй. А что случилось? — А пожар был. — Так дедушка сгорел, угорел? — Нет, выпрыгнул с восьмого этажа. — Разбился?! — Нет, там пожарники спасательный батут растянули, так дедушка с него опять на восьмой этаж запрыгнул. — И что неудачно? — Не, нормально. И сразу опять вниз спрыгнул. — Ну?! — И снова на восьмом этаже оказался. И спрыгнул. И опять запрыгнул. И опять спрыгнул. И снова запрыгнул. — Так от чего ж он все-таки умер? — А он нас всех заебал, и мы его застрелили».